...Невозможно передать, до чего я был рад увидеть Ваши строки, почувствовать себя опять с Вами. О том, что симфония наша наконец вышла, я узнал только из Вашего письма. Рассеянный Юргенсон забыл сообщить мне об этом. Я бесконечно счастлив, что Вы довольны переложением, которое действительно очень ловко и хорошо сделано [Танеевым]. Что касается музыки, то я знал заранее, что Вы должны полюбить ее; это не могло быть иначе. Когда я писал эту музыку,— я постоянно думал о Вас. Тогда отношения мои к Вам были еще далеко не столь близки, как теперь, но и тогда уже я чувствовал, хотя и смутно, что нет во всем мире души, более чутко способной отозваться на самые глубокие и сокровенные движения моей собственной души, чем Ваша. Никогда посвящение музыкального произведения не имело более серьезного и действительного смысла, чем в этом случае. Я высказывался и изливался в ней не только от себя, но и от Вас; — это в самом деле не моя, а наша симфония. Только Вы одни можете понять и прочувствовать все, что я сам понимал и чувствовал, когда писал ее. Она навсегда останется моим любимым сочинением, так как она памятник той эпохи, когда после долго зревшей душевной болезни и после целого ряда невыносимых мук, тоски и отчаяния, чуть было не приведших меня к совершенному безумию и погибели, вдруг блеснула заря возрождения и счастия в лице той, кому посвящена симфония. Я содрогаюсь при мысли о том, что бы со мной было, если б судьба не столкнула меня с Вами. Я обязан Вам всем: жизнью, возможностью идти вперед к далекой цели, свободой и такою полнотою счастия, которую прежде считал невозможной. Письма Ваши я прочел с ощущениями такой бесконечной благодарности и любви, которую сумею выразить только музыкально и для которой слов нет...

"... есть много оснований предположить, что она первая объявила Чайковского выдающимся, почти гениальным композитором. Его произведения она поставила на один уровень с классическими произведениями давно признанных авторитетов. Тогда это было слишком смело, могло показаться чрезмерной экзальтированностью, увлечением консерваторской дамы. История подтвердила правильность оценки"

Фильм рассказывает о тайном друге П.И. Чайковского - его самом доверенном в откровениях лице. Их дружба длилась 14 лет и сохранилась в 1220 письмах, которые опубликованы полностью в 1936 году и с тех пор переизданы более 10 раз и переведены на несколько языков мира.
Надежда Филаретовна - яркий пример русского меценатства, известный во всем мире. При их жизни их отношения, а тем более материальная поддержка композитора была скрыта от глаз общества.